Алексей Тимофеевич Кузнецов (1877 — после 1914 года) — кузнец из Торжка, депутат Государственной думы Российской империи Второго созыва от Тверской губернии, преступник.

Биография

Алексей Кузнецов родился в 1877 году. По профессии он был кузнецом, работал в Торжке^[1].

Весной 1907 года Кузнецов был избран депутатом в Государственную думу от Тверской губернии от крестьянской курии. Кузнецов должен был добиваться раздела помещичьих земель между крестьянами. Оказавшись в Петербурге, Кузнецов вместо законотворческой деятельности занялся кутежами. Однажды за попытку отправить естественную надобность на Большом проспекте он был задержан, но благодаря депутатской неприкосновенности был вскоре отпущен, после чего на время уехал в Тверскую губернию. Там он продолжил разгульную жизнь. В Торжке в одном из трактиров ему показалось, что владелец заведения непочтительно к нему относится, в результате чего он учинил пьяный дебош и драку с посетителями с применением подручных средств, обзывал их «кулаками» и «мироедами» и разорвал портрет императора Николая II о голову одного из посетителей, пытаясь использовать его как орудие в драке. За это к ответственности привлечён он вновь не был, но власти Торжка оповестили о поступках Кузнецова президиум Государственной Думы, после чего ему пришлось оправдываться и писать объяснительные записки. В итоге он был вынужден сложить с себя полномочия депутата^[1].

После снятия полномочий Кузнецов пытался заняться предпринимательством — заготовкой и продажей белых грибов, но вскоре прогорел. После очередного дебоша, устроенного им в трактире, Кузнецов вновь попал в тюрьму. Во время отбытия наказания он познакомился с Яном Петерсом по кличке «Страус». С ним он просидел в одной камере два года. После выхода из тюрьмы Кузнецов перепробовал множество профессий, но нигде не достиг успеха, и в итоге он начал бродяжничать, но случайно встретил Петерса. Последний обучил его ремеслу наводчика. Благообразно выглядевший Кузнецов мог легко входить в доверие к любым людям, а в Петербурге у него осталось немало полезных знакомств, что делало его незаменимым кандидатом на эту роль в шайке^[1].

В 1912 году шайка Петерса совершила ряд краж и грабежей по наводкам Кузнецова. 18 июля 1912 года ими был ограблен магазин осветительных приборов «Оболинг и сыновья» на углу Вознесенского проспекта и Екатерининского канала. Добычей преступников стали ценности на сумму 10 тысяч рублей. 26 июля шайкой был ограблен магазин готовой одежды Рыбакова на Невском проспекте, в доме № 69. Взломщики проникли в пустующую квартиру на втором этаже дома, проделали отверстие в перекрытии и спустились внутрь. Сейф вскрыть им на сей раз не удалось, но преступники унесли товара на 600 рублей. 17 августа шайка ограбила магазин кондитерских изделий «Блигген и Робинсон», располагавшийся по адресу: Большой проспект Петроградской стороны, 29. Их добычей стали 588 рублей^[1].

Во время прогулки Кузнецов случайно встретил своего земляка Чугунова, который работал в ремонтной артели, занимавшейся ремонтом Строгановского дворца. Чугунов за 90 рублей нарисовал ему план прохода в дворец и пронёс и спрятал струбцину во дворце, после чего 4 октября 1912 года шайка совершила в нём кражу. Добычей преступников стали процентные бумаги на сумму 22 тысячи рублей, около 4 тысяч наличными.

Следствием по делу об ограблении Строгановского дворца возглавлял начальник Петербургской сыскной полиции Владимир Филиппов. Чугунов попытался уехать из Петербурга, но был задержан в ночлежке на Лиговском проспекте. Он выдал Кузнецова, который 15 октября 1912 года был арестован. При обысках были найдены одежда, пропавшая в июле из магазина Рыбакова, а также часть процентных бумаг, похищенных денег и воровской инструмент. Шайка в полном составе была арестована. На скамью подсудимых сели 13 человек^[1].

14 апреля 1914 года состоялся суд. Алексей Кузнецов был приговорён к шести годам тюрьмы, а лидер шайки Петерс — к пяти. Остальные участники банды получили меньшие сроки. Дальнейшая судьба членов банды точно неизвестна, однако, по всей видимости, они были отпущены на свободу в 1917 году по амнистии, объявленной Временным правительством^[1].

Александр Трепов сказал по поводу этого дела:

Примечания